dennisdrums since


 

Джазовый барабанщик Борис Матвеев

(24.04.1928 – 28.03.2006)

 

Живая легенда советского и российского джаза, Заслуженный артист России барабанщик Борис Васильевич Матвеев шестьдесят пять лет играл джаз. Как мы все ждали его очередной день рождения, предвкушали новое выступление, но наш любимец больше никогда на сцену не выйдет — Бориса Матвеева не стало. Ушла эпоха…

Хотя барабан был первым музыкальным инструментом советских пионеров, московский мальчишка свое первое соло исполнил на кастрюлях коммунальной кухни, а за настоящую ударную установку сел в качестве музыкального воспитанника Краснознаменного Военного факультета Центрального института физкультуры — многие ребята попадали в музыку в 30-е годы через армию. Главное — не упускать ни малейшей возможности играть: он буквально засыпал с барабанами и просыпался с ними же. Что угодно — смотр, парад, учения, концерт, танцы — лишь бы играть. Когда началась Вторая мировая и СССР поглотил часть Польши вместе с ее джазами, среди которых был фантастический бэнд самого Эдди Рознера, мечтой Бори стало попасть к Рознеру. Однако первое большое публичное выступление будущего солиста состоялось на Красной площади, на Параде победы, когда под раскаты барабана молодого Бориса Матвеева и еще двух десятков таких же молодцов бросали наземь фашистские штандарты. Но вскоре тучи стемнели над джазом, Кумира посадили в лагерь, и юный ударник, играя то тут, то там в кинотеатрах или на танцверандах, становился одним из самых популярных людей в Москве. Его знали и боготворили так же, как прославленных футболистов или хоккеистов. Мальчишки, которые тогда бредили не гитарами, а саксофонами и барабанами, окружали его плотным кольцом, стараясь не пропустить ни одного его удара или жеста, не обращая внимания на девчонок, которым хотелось танцевать…

Эдуард Хруцкий в книге «Криминальная Москва» вот как описывает то время: «…Особенно мы стремились попасть на выступления коллективов, где играл кумир молодежи ударник Борис Матвеев. Если он играл в Воронках или Малаховке, мы дружно ехали туда, хотя путешествия эти были небезопасны. Короли танцплощадок, местная шпана, нахально лезли в драку, и мы сражались с ними, отстаивая свое право на несколько часов встречи с любимыми музыкантами. Но поездки за город были не очень частыми. Борис Матвеев играл в «Шестиграннике», была такая танцплощадка в Парке культуры, или в последнем столичном дансинге в гостинице «Москва». Мы ездили туда, хотя в «Шестиграннике» тоже приходилось драться с местной шпаной, которую чья-то твердая рука направляла на борьбу со стилягами. Ресторан «Москва», там пела прелестная Нина Дорда, «Аврора», в которой играл Лаце Олах, «Коктейль-холл», где руководитель ансамбля Ян Френкель иногда баловал нас запрещенными мелодиями. И, конечно, Борис Матвеев, мы старались попасть на все его выступления.

О Борисе Матвееве рассказ особый.

Он родился на Пресне и много лет жил в огромной московской коммуналке.

В 1944 году, тяжелом и не очень сытном, отчим устроил его воспитанником в военно-музыкальную команду. По тем временам это была большая удача. Парнишка питался из солдатского котла и получил военную форму.

Он любил музыку и увлекался ударными инструментами. В 1945 году в День Победы, 9 мая, Борис побежал в сквер к Большому театру, где играл ансамбль Кнушевицкого. Он хотел увидеть знаменитого ударника Лаце Олаха.

Как зачарованный следил он за его виртуозной игрой. Когда-то, еще до войны, Лаце Олах приехал с джазом Циклера из Чехословакии на гастроли в СССР, здесь влюбился в пианистку Юлю, женился и остался навсегда в Москве.

Он привез к нам европейскую школу игры на ударных инструментах.

— Понимаешь, — рассказывал мне Борис Матвеев, — саксофонисту, трубачу, аккордеонисту тогда было легче: они услышат мелодию, соло на определенном инструменте, и могут сразу же подобрать. Нам, ударникам, надо видеть, как играет мастер, и перенимать его движения.

Борис так и делал, приходил в кинотеатр «Художественный», где перед сеансом играл Лаце Олах, и, как говорят музыканты, снимал все — от игры до движений. Одного только не смог освоить — Лаце Олах виртуозно жонглировал палочками.

В Гнесинском училище Борис занимался у знаменитого Купинского, написавшего тогда первое в СССР учебное пособие игры на барабане.

Борис заболел джазом с того самого дня, когда впервые увидел фильм «Серенада солнечной долины». Он любил джаз и учился его играть. Он был хорошим музыкантом, но пока не мог попасть в настоящий большой оркестр. Пришлось работать в ресторанах. Но именно там к нему пришла первая известность, и его пригласили в кафе «Националь».

Шел 47-й год, только начиналась полоса запретов и идеологической борьбы. Но джазисты из кафе на уголке ничего этого не знали и продолжали веселить публику. Именно в «Национале», куда приходило много актеров, писателей, музыкантов, у Бориса появились солидные поклонники. Его работой восхищались Майя Плисецкая, Сергей Лемешев, они говорили, что приходят сюда послушать его знаменитое соло на ударных.

Однажды в перерыве, когда Борис пил кофе за столиком у эстрады, к нему подсел прекрасно говорящий по-русски иностранец. Он представился как грек, живущий в Москве и работающий в одном из посольств. Он восхищался музыкой, хвалил Бориса за его соло. Позже Борис узнал, что это был знаменитый коллекционер, сотрудник канадского посольства. Доброе слово и кошке приятно, Борис сел к своей установке окрыленный. Как только музыканты отыграли программу и собрались поужинать, к Матвееву подошли два парня в одинаковых костюмах.

— Пошли с нами.
— Куда?
— Узнаешь, мы из КГБ.

Две одинаковые красные книжечки, два одинаковых равнодушных лица.

Его привезли на Лубянку. В маленьком кабинете капитан в расстегнутом кителе лениво сказал:

— Садись и пиши о своей шпионской деятельности.
— Да что вы! Какой я шпион!
— А о чем с иностранцем разговаривал?
— О джазе.
— О джазе! А ты знаешь, что твой джаз — идеологическое оружие поджигателей войны?
— Нет.
— Сейчас мы тебе объясним.

Его били долго и очень сильно. Очнулся он только в камере. Все тело налилось жгучей болью. Он приходил в сознание и снова проваливался в темноту.
Наконец его снова притащили в кабинет к капитану.

— Ну что? Понял, что такое идеологическое оружие поджигателей войны?
— Пока нет.
— Пошел вон. А все, что было, забудь. Уяснил?
— Да.
— И джаз свой забудь. Что молчишь?

Борис ничего не ответил, но и джаз не бросил.

Играл в ресторанах, на «ночниках», на загородных танцплощадках. Вороватые администраторы безбожно обманывали джазистов. Но они все равно играли, потому что джаз стал их призванием.

После смерти Сталина, когда наступила так называемая оттепель, вернулся из лагеря Эдди Рознер и снова начал формировать джазовый коллектив. Из всех ударников, которых он прослушал, Рознер выбрал Бориса Матвеева.

Потом было много хорошего. Гастроли с Эдди Игнатьевичем Рознером. Свой эстрадный коллектив. Звание «Заслуженный артист РСФСР».

В 1956 году под Новый год в Доме офицеров показывали фильм «Карнавальная ночь». На экране появился джаз, и я увидел любимого музыканта нашей молодости Бориса Матвеева.

Мы встретились с Борисом Владимировичем Матвеевым полтора года назад. Он практически не изменился. Такой же элегантный, стройный, красивый, только поседел, конечно. Мы долго вспоминали с ним прошедшие годы, ушедших друзей, грустные и веселые истории…»

С Рознером слава Матвеева достигла заоблачных высот. Но ничто не стоит на месте, пришли другие времена, другая музыка настала, и гребни новых волн мягко выплеснули Матвеева на бережок, а сами понеслись дальше, дальше, но…

Прошло много лет, и однажды, прогуливаясь по Старому Арбату неподалеку от «Праги», всемирно известный режиссер и интервьюер Эльдар Рязанов был привлечен звуками джаза, доносившимися из центра небольшой толпы у дверей знаменитой ресторации. Пробравшись к источнику магнетических синкоп, Эльдар Александрович увидел уже седого, но все такого же горячего Бориса Матвеева, и сразу вспомнил того виртуоза, который творил чудеса на барабанах, установленных на верхотуре гигантского будильника, которому предназначалось с экрана фильма «Карнавальная ночь» разбудить целую страну. Страна проснулась лет через тридцать, а Борис Матвеев после рандеву с Рязановым получил звание Заслуженного артиста России. И решающую роль сыграл в этом Игорь Борисович Бугаев, в то время Председатель московского Комитета по культуре, покровитель талантливых творческих людей.

После Джина Крупы и Рэя МакКинли, после нашего Лаци Олаха, которые давно уже там, Борис Матвеев был последним ударником той, старой школы, соединявшей музыку и пластику рук, корпуса, выразительность тела, когда барабанщика нужно было не только слышать, но и видеть. Зато все знали, что Боря и соло отыграет на всем, что стучит, и байку расскажет и чечеточку сбацает.

И ему было что рассказать. В его ансамбле начинал свой творческий путь Иосиф Кобзон. С большой нежностью вспоминал он эти годы.

Многие помнят виртуозный дуэт Бориса Матвеева с ксилофонисткой, выпускницей Консерватории, солисткой оркестра Большого театра, любимицей самого Голованова, Ниной Кургановой. Какое же счастье было иметь рядом не только красивую заботливую жену, но и большого музыканта! Эта супружеская пара отметила 54-летие совместной жизни…

Борис Матвеев был и останется кумиром для нескольких поколений зрителей и музыкантов. До последнего дня он был полон творческих планов, все так же пластичен, строен, подтянут, артистически обаятелен. Бориса Васильевича можно было послушать и на главных концертных площадках страны, и в ночном клубе, и на свежем воздухе, где он видел горящие глаза любящих его поклонников, это хранило его и давало силы жить и играть…

Свое 75-летие он отметил в Доме Кино, как много лет назад, восседал на своем троне — огромном будильнике из “Карнавальной ночи”, его поздравляли все, был большой праздник, а телеграммам от Президента и Мэра Москвы он радовался, как ребенок, и все не верил, что это все ему….

Алексей Баташев

 

 

 

 

Ссылки:

http://readr.ru/eduard-hruckiy-kriminalnaya-moskva.html?page=62# — Эдуард Хруцкий, «Криминальная Москва», стр.62;

http://nashenasledie.livejournal.com/48680.html — фото и видео.

 

Компиляция Михаила Карапузова